Театр- это иные миры…
Чакчи Фросноккерс
Режиссер, художественный руководитель Малого Театра Кукол
(г.Санкт- Петербург)
В репертуаре нашего театра появился еще один веселый, яркий, необычный спектакль. «Принцесса на горошине». Свое видение сказки Андерсена представила творческая команда из Петербурга: режиссер Чакчи Фросноккерс (Дмитрий Петров), художник Ульяна Елизарова и хореограф Александр Лялюшкин. С режиссером, который сделал уже пятый спектакль в нашем театре, и готовит к постановке шестой, мы поговорили о сказках Андерсена, о понятных и непонятных спектаклях и о том, зачем князь Игорь пошел на войну.
- Когда создается новый спектакль, всегда интересно, почему режиссер обращается именно к этому материалу. Чем Вас так заинтересовала «Принцесса на горошине»?
- Это одна из редких веселых и озорных сказок со счастливым финалом. Дело в том, что Андерсен- очень меланхоличен. У него много грустных сказок, потому что он сам был человек не очень веселый. И тут, конечно, интересно: сказочка очень маленькая, однако оставляет пространство для фантазии и позволяет режиссеру придумать, что это будут за принцессы, какой метод, а главное - почему Принц останавливает выбор на одной из них. Действительно ли дело в горошине? В сказке нет точного ответа. Да, вроде не выспалась. Да, вроде прошла проверку. Но не выспалась она потому что горошину почувствовала или по какой-то другой причине?
- Как Вы думаете, горошина - это какой-то символ? И если да, то какой смысл тут заложен?
- Во времена, когда жил Андерсен, королевская чета имела прикладное значение- эти люди существовали! И считалось, что королевская голубая кровь она другая и отличается от остальных- они иначе воспринимают вкусы, запахи и могут даже почувствовать горошину под ста перинами. То есть горошина- это что-то очень маленькое, но настоящая принцесса может ее почувствовать. А в действительности, никакая горошина не имеет никакого значения. Только любовь может определить настоящая ли это принцесса. Более того, в нашем спектакле Принц не знает, что она титулованная Принцесса, когда Анна приходит в замок.
- Андерсен же не совсем детский писатель. Правда, много печали у него в сказках. Но его много ставят, и кино снимают. И «Принцессу на горошине» в том числе. Сложно было что-то новое придумывать?
- Нет, не сложно. Я давно хотел и давно продумывал, что это за Принцессы и почему они не могут завоевать его сердце. Вот, например, Принцесса Сюзанна- если бы она могла говорить и не была пластмассовой- то на нее можно было бы «купиться»: она красива, мила…. Но что-то все-таки не то, не так… И дело не в Принце, он не придирчив. Он действительно ищет единомышленника. И единственная, кто слушает про коллекцию бабочек- это Анна. А Андерсен все же для детей автор. Он тонко чувствовал, и чувствовал, как ребенок всю эту действительность. Просто я думаю, что не надо «сластить» Андерсена. «Гадкого утенка», например, нельзя «сластить». Это очень для детей материал и очень важный. Это как фильм «Чучело», понимаете? Потому что с детского сада ребенок сталкивается с непониманием своими сверстниками, и для него необходимо увидеть где-то в искусстве, в театре аналогии- о том, что он не один, таких много. Есть конечно у Андерсена сказки, которые требуют колоссальной проработки. Но там просто акценты другие. Например, «Девочка со спичками». Но говорить о смерти с ребенком всегда тяжело и тут нужен особый язык. И я хочу поставить эту сказку.
- Видимо, сейчас мы говорим о замысле будущего спектакля… Но давайте вернемся к нашей «Принцессе…». Очень музыкальный спектакль. В котором замечательный подбор музыки и блестящая работа хореографа.
- Мы подумали с Полиной (Полина Огаркова- подбор музыкального сопровождения.- прим. ред.), и решили , что не надо церемониться, а нужно просто попробовать на разных Принцесс дать разную музыку. Разность характеров и разный музыкальный стиль- это осознанный наш шаг.
- А откуда возник этот Церемонимейстер? Он же- камердинер, он же – преподаватель…всего на свете. Это новый придуманный вами персонаж…
- Изначально были сложности со второй Принцессой. Была у нас мысль, что вторая Принцесса- просто кукла на палке. И этот камердинер… Он с ней носится, но впрямую- он предлагает себя, а ее приносит как куклу. Я надеюсь, что зритель это «считает». Но это не сначала видно, а только перед уходом второй Принцессы.
- А для Вас принципиально, чтобы зритель считывал, понимал все эти нюансы?
- Конечно. Я считаю, что если непонятно, то это очень плохо.
- Но тут можно поспорить. Потому что, например, Ваши же «Мцыри»- это очень впечатляет, но не сразу понятно.
-Ну, это грустно…. Но у «понятно»- разные смыслы. Потому что может быть концептуально понятно, идейно понятно, а может быть эмоционально понятно. Иногда я театр концептуально не понимаю, но эмоционально понятно. И мне нравится. Главное, чтобы хотя бы одно из этих «понятно» случилось. А когда просто происходит что-то и меня пытаются удивить, а это просто «ни уму, ни сердцу»- это грустно. Потому что театр – для зрителя. Я же не для себя это делаю всё.
- Вы не самый простой режиссер. И Вас знают уже в городе, и многие говорят: «Если спектакль Фросноккерса- значит, надо идти». Потому что это всегда больше, чем первоисточник, это чаще всего гротеск, и это всегда повод «додумать»- что же там произошло…
- Да, это про понимание театра. У каждого режиссера свое понимание театра: кому театр служит, для кого он есть, кто ты в этом процессе как режиссер и так далее… Нас учили, и я сам это понимал: мало проиллюстрировать прозу или поэзию, этого мало. Нам с актерами необходимо вложить туда что-то свое, чтобы зритель сказал: «О! А вот это они здорово подметили! Или как в «Мцыри»: а вот об этом я не думал!» Потому что, когда ты читаешь- тебе это нравится, как литература. Но спектакль- это другое.
А про гротесковость- это мы уже говорили, и я объяснял, что для меня театр – это не жизнь, это не пародия на жизнь. Это никакое не зеркало и не увеличительное стекло. Это вообще иные миры. Несколько похожие на нашу жизнь. Я специально в спектакли вставляю репризы из жизни: в «Принцессе», например, Королю предлагают купить горошину, и он говорит: «Какая дорогая горошина!». И это узнавание, это мелочи нашей жизни вдруг вторгаются. Только лишь для того, чтобы зритель там себя осознал. А в остальном же максимально надо от быта уходить. Потому что это страшно, когда ты приходишь в театр с улицы- а у тебя та же улица. Тот же ЖЭК, тот же Собес… это все ужасно
- С этой же командой – Ульяна Елизарова, Александр Лялюшкин-Вы уже готовы ставить новый спектакль у нас в театре. И это будет «Слово о полку Игореве». Мягко говоря, очень сложное произведение.
-Будем надеяться, что это будет понятно. Это будет, конечно фантазия об этом произведении, которая «стоит двумя ногами» на тексте. Это реально есть в тексте- просто его надо читать. А если зритель не читает, то пусть посмотрит наш спектакль, и он поймет, насколько это сильный текст. Потому что там есть единственный намёк, но он есть. Все ведь забывают, почему Игорь пошел на бой. А он пошел просто потому, что так пристало делать князьям. У него не было ни одного подвига и ему надо было пойти. Угрозы от половцев не было никакой. И ему говорили: «Не надо, зачем лишний раз людей мучить, ты потеряешь людей!». Но он ответил: «Но я приобрету славу». И он теряет всех и попадает в плен. И остаются женщины с телами погибших. Ни одна война не стоит человеческой жизни. Ни один подвиг! Несчастна та страна, которая нуждается в героях – и вот об этом будет наш спектакль.
Режиссер, художественный руководитель Малого Театра Кукол
(г.Санкт- Петербург)
В репертуаре нашего театра появился еще один веселый, яркий, необычный спектакль. «Принцесса на горошине». Свое видение сказки Андерсена представила творческая команда из Петербурга: режиссер Чакчи Фросноккерс (Дмитрий Петров), художник Ульяна Елизарова и хореограф Александр Лялюшкин. С режиссером, который сделал уже пятый спектакль в нашем театре, и готовит к постановке шестой, мы поговорили о сказках Андерсена, о понятных и непонятных спектаклях и о том, зачем князь Игорь пошел на войну.
- Когда создается новый спектакль, всегда интересно, почему режиссер обращается именно к этому материалу. Чем Вас так заинтересовала «Принцесса на горошине»?
- Это одна из редких веселых и озорных сказок со счастливым финалом. Дело в том, что Андерсен- очень меланхоличен. У него много грустных сказок, потому что он сам был человек не очень веселый. И тут, конечно, интересно: сказочка очень маленькая, однако оставляет пространство для фантазии и позволяет режиссеру придумать, что это будут за принцессы, какой метод, а главное - почему Принц останавливает выбор на одной из них. Действительно ли дело в горошине? В сказке нет точного ответа. Да, вроде не выспалась. Да, вроде прошла проверку. Но не выспалась она потому что горошину почувствовала или по какой-то другой причине?
- Как Вы думаете, горошина - это какой-то символ? И если да, то какой смысл тут заложен?
- Во времена, когда жил Андерсен, королевская чета имела прикладное значение- эти люди существовали! И считалось, что королевская голубая кровь она другая и отличается от остальных- они иначе воспринимают вкусы, запахи и могут даже почувствовать горошину под ста перинами. То есть горошина- это что-то очень маленькое, но настоящая принцесса может ее почувствовать. А в действительности, никакая горошина не имеет никакого значения. Только любовь может определить настоящая ли это принцесса. Более того, в нашем спектакле Принц не знает, что она титулованная Принцесса, когда Анна приходит в замок.
- Андерсен же не совсем детский писатель. Правда, много печали у него в сказках. Но его много ставят, и кино снимают. И «Принцессу на горошине» в том числе. Сложно было что-то новое придумывать?
- Нет, не сложно. Я давно хотел и давно продумывал, что это за Принцессы и почему они не могут завоевать его сердце. Вот, например, Принцесса Сюзанна- если бы она могла говорить и не была пластмассовой- то на нее можно было бы «купиться»: она красива, мила…. Но что-то все-таки не то, не так… И дело не в Принце, он не придирчив. Он действительно ищет единомышленника. И единственная, кто слушает про коллекцию бабочек- это Анна. А Андерсен все же для детей автор. Он тонко чувствовал, и чувствовал, как ребенок всю эту действительность. Просто я думаю, что не надо «сластить» Андерсена. «Гадкого утенка», например, нельзя «сластить». Это очень для детей материал и очень важный. Это как фильм «Чучело», понимаете? Потому что с детского сада ребенок сталкивается с непониманием своими сверстниками, и для него необходимо увидеть где-то в искусстве, в театре аналогии- о том, что он не один, таких много. Есть конечно у Андерсена сказки, которые требуют колоссальной проработки. Но там просто акценты другие. Например, «Девочка со спичками». Но говорить о смерти с ребенком всегда тяжело и тут нужен особый язык. И я хочу поставить эту сказку.
- Видимо, сейчас мы говорим о замысле будущего спектакля… Но давайте вернемся к нашей «Принцессе…». Очень музыкальный спектакль. В котором замечательный подбор музыки и блестящая работа хореографа.
- Мы подумали с Полиной (Полина Огаркова- подбор музыкального сопровождения.- прим. ред.), и решили , что не надо церемониться, а нужно просто попробовать на разных Принцесс дать разную музыку. Разность характеров и разный музыкальный стиль- это осознанный наш шаг.
- А откуда возник этот Церемонимейстер? Он же- камердинер, он же – преподаватель…всего на свете. Это новый придуманный вами персонаж…
- Изначально были сложности со второй Принцессой. Была у нас мысль, что вторая Принцесса- просто кукла на палке. И этот камердинер… Он с ней носится, но впрямую- он предлагает себя, а ее приносит как куклу. Я надеюсь, что зритель это «считает». Но это не сначала видно, а только перед уходом второй Принцессы.
- А для Вас принципиально, чтобы зритель считывал, понимал все эти нюансы?
- Конечно. Я считаю, что если непонятно, то это очень плохо.
- Но тут можно поспорить. Потому что, например, Ваши же «Мцыри»- это очень впечатляет, но не сразу понятно.
-Ну, это грустно…. Но у «понятно»- разные смыслы. Потому что может быть концептуально понятно, идейно понятно, а может быть эмоционально понятно. Иногда я театр концептуально не понимаю, но эмоционально понятно. И мне нравится. Главное, чтобы хотя бы одно из этих «понятно» случилось. А когда просто происходит что-то и меня пытаются удивить, а это просто «ни уму, ни сердцу»- это грустно. Потому что театр – для зрителя. Я же не для себя это делаю всё.
- Вы не самый простой режиссер. И Вас знают уже в городе, и многие говорят: «Если спектакль Фросноккерса- значит, надо идти». Потому что это всегда больше, чем первоисточник, это чаще всего гротеск, и это всегда повод «додумать»- что же там произошло…
- Да, это про понимание театра. У каждого режиссера свое понимание театра: кому театр служит, для кого он есть, кто ты в этом процессе как режиссер и так далее… Нас учили, и я сам это понимал: мало проиллюстрировать прозу или поэзию, этого мало. Нам с актерами необходимо вложить туда что-то свое, чтобы зритель сказал: «О! А вот это они здорово подметили! Или как в «Мцыри»: а вот об этом я не думал!» Потому что, когда ты читаешь- тебе это нравится, как литература. Но спектакль- это другое.
А про гротесковость- это мы уже говорили, и я объяснял, что для меня театр – это не жизнь, это не пародия на жизнь. Это никакое не зеркало и не увеличительное стекло. Это вообще иные миры. Несколько похожие на нашу жизнь. Я специально в спектакли вставляю репризы из жизни: в «Принцессе», например, Королю предлагают купить горошину, и он говорит: «Какая дорогая горошина!». И это узнавание, это мелочи нашей жизни вдруг вторгаются. Только лишь для того, чтобы зритель там себя осознал. А в остальном же максимально надо от быта уходить. Потому что это страшно, когда ты приходишь в театр с улицы- а у тебя та же улица. Тот же ЖЭК, тот же Собес… это все ужасно
- С этой же командой – Ульяна Елизарова, Александр Лялюшкин-Вы уже готовы ставить новый спектакль у нас в театре. И это будет «Слово о полку Игореве». Мягко говоря, очень сложное произведение.
-Будем надеяться, что это будет понятно. Это будет, конечно фантазия об этом произведении, которая «стоит двумя ногами» на тексте. Это реально есть в тексте- просто его надо читать. А если зритель не читает, то пусть посмотрит наш спектакль, и он поймет, насколько это сильный текст. Потому что там есть единственный намёк, но он есть. Все ведь забывают, почему Игорь пошел на бой. А он пошел просто потому, что так пристало делать князьям. У него не было ни одного подвига и ему надо было пойти. Угрозы от половцев не было никакой. И ему говорили: «Не надо, зачем лишний раз людей мучить, ты потеряешь людей!». Но он ответил: «Но я приобрету славу». И он теряет всех и попадает в плен. И остаются женщины с телами погибших. Ни одна война не стоит человеческой жизни. Ни один подвиг! Несчастна та страна, которая нуждается в героях – и вот об этом будет наш спектакль.